7. Ассоциации
— Мышка, процессор, вентилятор, ветер, небо, падение, парашют, любовь, кровь — что тебе непонятно?!
Глен только продолжал моргать, смотреть тупо на женщину. Он как-то не особо и понял, как она оказалась рядом с ним: порыв ветра, вспышка, и уже она его за руку хватает и уводит в переулок от мамы, которая шла впереди. Глен и тогда лишь моргал, раскрывал беззвучно рот, ожидая хотя бы каких-то объяснений, они ведь есть даже при похищении, да?.. Но они лишь бежали, он — прихрамывая и жмурясь уже на первом повороте из-за колющего ощущения в боку, она — так даже не повернув своего лица, заворачивая в те места, где вроде как и не должно было поворотов.
И теперь она стояла прямо перед ним, словно бы нависая, заставляя прижиматься спиной к стене. Разве мама не должна была сразу обернуться и заметить его пропажу?
— Почему кровь?.. — пальцы у Глена слабо подергивались, словно бы в руке все еще сжимался телефон, сообщения на котором он почти полностью вслепую и набирал всегда. Только телефон тогда из рук сразу же и выпал.
У женщины яркий платок криво лежал на плечах, словно бы спущенный капюшон, и волосы совершенно выбились из-под него, но Глен был бы и не против совсем закрыть ими чужое лицо. Почти разозленное, что-то требующее... Учителей в школе хватало!
— Тебе нужно просто начать с ними игру. Они не могут подбирать ассоциации, — казалось, она повторяла это уже не в первый раз своим едва дрожащим из-за попыток держать его ровным голосом, который от этого все равно становился ещё серьёзнее.
Но даже тогда, слушая этот дающий указания голос, Глен все косился в сторону, где за плечом женщины видны были лица. Люди. Стояли — теперь ещё ближе, хотя движения от них не было видно. Просто словно бы передвигались в пространстве. И ведь, казалось бы, ему нужно как раз обратиться к ним за помощью, закричать, потому что какая-то сумасшедшая похитила его и несет какую-то чушь, но...
— ...на меня смотри, я сказала! — рука дернула Глена за плечо, и тогда он вздрогнул, поднимая взгляд от этих людей, будто зажимавших их здесь, и посмотрел в глаза его похитительнице впервые так ясно. И увидел частицу отчаянного страха, тут же смешанного с твёрдой уверенностью.
Да, у него ведь и правда изнутри все поджималось, когда он сейчас смотрел на эти пустые лица: не спокойные, не злые, не агрессивные — никакие.
— Ассоциации помогут? — тогда и оказалось остановлено это подростковое желание от всего отгородиться так, словно это все глупо и не касалось его. Глен, теперь глядя на распахнутый воротник чужого пальто, моргая быстрее, чтобы принять и так пожиравшую его тревогу и не дать ногам задрожать.
Женское лицо после этого немного изменилось, разгладилось что ли: Глен впервые не пытался защититься словами, словно бы раскрыл этот твёрдый панцирь. И ее кивку он почему-то обрадовался.
— Они будут тебе отвечать. Обязаны. Это будет отвлечение, — и голос даже стал спокойнее, приятнее, руки на плечах — уже не впивающиеся больно пальцами, а именно поддерживающие. Даже мама не так обнимала.
Глен ответил тоже кивком, все еще не особо понимая, но глядя прямо, так что она увидела что-то новое в его взгляде и медленно отошла немного в сторону и к стене, освобождая место.
— Я... Я х-хочу, чтобы вы сыграли со мной в игру!
Застывшие люди перед ним — боги, они ведь в рабочей одежде официантов, садовников, полицейских, в пижамах... — и женщина с этими тёплыми руками и ярким кривым платком позади, кажется, она что-то ищет.
В голове пусто. Прекрасно для ассоциаций.